Когда первый, самый-самый древний ветер был человеком, он был самым любимым и самым желанным существом земли.

Женщины млели от него, мужчины восхищались им, дети ласкали его, старики тосковали по нему; цари мечтали взять его в союзники, поэты – в музы, мудрецы – в наставники. И земля с гордостью носила своего лучшего сына.

А он странствовал между всеми ними и желал одного, и просил об этом:

 - Не останавливайте меня.

 Ни одна из женщин, с которыми он прощался на рассвете, не держала его – но каждая отщипнула мякоть от его сердца - и засушила.

 Ни один из мужчин, с которыми он сражался, не поверг его – но каждый вырвал кусок из его мышц - и стал сильнее.

 Ни один из детей, с которыми он играл, не увязался за ним – но каждый выпил каплю его крови – и породнился с ним.

 Ни один из стариков, дававших ему хлеб и кров, не возопил к нему – но каждый отломил щепу от его кости – и сладко горевал над ней.

Ни один из царей, к которым он входил, не заключил его в тюрьму – но каждый выхватил луч из его глаз – и сделался дальновиднее.

Ни один из поэтов, которым он пел песни, не перебил его – но каждый вытянул ноту из его голоса - и зазвенел.

Ни один из мудрецов, с которыми он молчал, не заговорил с ним – но каждый выпил по глотку его дыхания - и стал прозрачнее.

К тому времени, когда ветер исходил всю землю, он сделался невесом. И пришла ветру мысль перелететь облака и посмотреть пространства, скрытые за ними.

В плаче ревнивая земля забрала у ветра тень, чтобы небо обожгло его, и ветер остался.

Но небо не обожгло, а ветер не остался – ни с ней, ни с ним.

Много прошло с тех времен печальных дней и светлых лет, много иссякло рек и рассыпалось камней. Несколько раз перевернулось небо, несколько раз опрокинулась земля.

И только ветер никогда не останавливался.

Ни к чему ему.